Л.Э. Ванд, А.С. Муратова

Генеалогия

культуры и веры:

зримое и тайное

(второе, исправленное издание)

Москва, 2000

Эта книга – об истории человека и тех социокультурных формах, в которых он себя разворачивает или обуживает. Сущность происходящего с человеком рассматривается вкупе с меняющимися ценностями, отношениями с прошлым и сегодняшним, умершим и живущим, миром и Богом. Содержание выстраивается так, чтобы прояснить основные тенденции и мотивы культурной истории, и она сама, как метод познания, становится предметом анализа. Изложение базируется по преимуществу на отечественном материале, в котором много места занимают факты и размышления, касающиеся русской ментальности, православия, государственности и мифокультуры. По своей тематике и подходам книга близка к философской антропологии, историософии, так называемой гуманистической психологии.

Адресована любителям серьезного чтения и написана доступным языком.

Оглавление Начало… Обсуждение

Предисловие ко второму изданию

Это не теория, не публицистика, не философская система, не совсем история (хотя заглавие намекает на нее). Однако есть всего понемногу. Иногда же, казалось бы, уверенно бегущие строки натыкаются на сомнение, прерываются болящим вздохом и даже криком души… Так о чем же книга? Вот, коротко, некоторые ее темы:

уровни понимания – от умственных форм до породнения (1,5,11);

этосы вещей и явлений как основа предпонимания (5);

противостояние Места и Пространства (локального и глобального) (4,5,7,8,9,11-15);

иномирное и повседневное в сакрофоре (носителе священного) (1,8);

потустороннее в жизни и смерти, искусстве, науке, истории и религиях (1-15);

упрощение представлений о человеке и самого человека как неуклонная тенденция (от макрочеловека к микрочеловеку) (5,6,12);

социально-психологические типы старожила и кочевника в современной культуре (6,12,14);

перевоплощения вещественного и невещественного (2,3,6,8,15);

типы отношений к настоящему и прошлому (2,3,4,14,15);

расколдовывание исторического дискурса (3,14);

подспудные и явные мифокультурные установки, владеющие людьми (1-15);

современная культура в ее связях с древностью (1-15);

смертоносная эпидемия использования и культ пользы (1,5,10,12,14);

живое как взаимность (12);

мистика взаимоотношений с окружающим (1,5);

гнездо и родовая жизнь – истоки всего культурного и социального развития (5-12);

знание о прошлом и общение с прошлым: история и религия (3,4,14,15);

о пралогосах постоянства и перемены (2,10,11);

историко-культурные механизмы сакрализации и десакрализации (7,10,11,13,14);

мифология и нумерология Времени (2,3,4,7,15);

календари, часы и циклы в борьбе со Временем (15);

мнимые победы над Временем и ожидание Конца (15);

логика жертвоприношений (6,7,11,13,15);

близкодействующие (натуральные) и дальнодействующие, преодолевающие противоположности (духовные) связи (2,3);

роль близкодействия в понимании причинности и истории (3);

духовные и натуральные связи в православии (3,10,14);

странность и вневременность пророчеств (4);

вера и обряд – пути в иной мир (10,11);

искусственное и естественное – ведущая оппозиция в русской ментальности (Запад и Россия) (6,9,10,11,12,13,14);

мифология государства (9,12,13,14);

родовые корни русских революций (9,11);

райское рождение и последующее перерождение власти (13);

власть церковная и государственная (13);

смена культур – вектор русской истории (2,6,11,14);

реликты мифокультуры в советскую эпоху (1-15);

исторические и мифокультурные особенности русского православия (1-15).

Несмотря на разнообразие тематики, читатель, надеемся, ощутит цельность книги, если попробует взглянуть на обсуждаемые в ней проблемы и факты глазами ее авторов. Тем более что все темы – одни поближе, другие подальше – теснятся вокруг сущностей и недоумений русского бытия, которое заключено в некую доминанту, переваривающую на свой манер любые влияния, иногда с эффектом, обратным задуманному.

Москва, ноябрь 2000 г.

Предисловие к первому изданию

Жизненные устои и сама жизнь нынче стремительно меняются. Возможно, пройдет еще немного лет и только что прошедшее, а тем более давнее, станет уже совсем неинтересным. В крайнем случае, оно будет окончательно переиначено, дабы приспособить его к мировоззренческим нуждам новых поколений. Поэтому, пока есть время, стоит вложить в письмена еще чуть-чуть живущую память о том причудливом пути, которым прошел человек, начиная с библейского Эдема до XXI века. Речь не идет о бесконечном массиве фактов, хотя, в меру, и о них. Речь – о достаточно глубоком и чутком понимании уже замеченных и прикровенных тенденций, череде вековых знаков и о том, что упрямо сохранялось на этом пути. На протяжении тысячелетий древние корни членились, давали побеги, а на них что-то лепетавшие зеленые листья рано или поздно уступали место под солнцем молодой поросли. Иными словами, что-то происходило с мифокультурой, верой, ментальностью, с человеком как таковым, с формами его совместного существования с другими людьми и природой – и все это в едином жизненном клубке.

Книга – об этом.

Она написана в довольно свободном стиле эссе – так, чтобы быть понятной, но без упрощений. Это принципиальный момент: о сути жизни, об истории человека, по нашему мнению, следовало бы говорить на традиционном русском языке, в меру дистанцируясь от повседневности, не соблазняя читателя скорой доходчивостью и не бряцая новомодной терминологией. Мы более полагались на аналогии, интуитивно схватываемые связи, неспешное вчувствование…

Для авторов, как наверное и для большинства соотечественников, самоочевидно отличие русской самобытности от так называемого Запада. Вместе с тем для нас несомненно, что без Рафаэля, Канта и Бетховена, без великого европейского искусства, социального и научно-технического влияния Запада русское бытие невозможно и помыслить – в прошлом и теперь, в плане позитивном и негативном.

Наша общая установка заключается в том, чтобы бывшее и нынешнее понимать не только умом, но как можно полнее, в идеале – всем существом. И относиться по меньшей мере благосклонно к предмету понимания, если сей предмет не представляет собою заведомой чертовщины. Ибо вглядываться в черноту опасно – можно провалиться. По этой причине нам не всегда удавалась "объективность" при воспоминаниях о мрачных реалиях советского периода: тут верх брала боль – нестираемая память о поруганной истории, о разгроме церкви, о загубленных и отторгнутых, среди которых был цвет всех слоев русского народа.

Книга не является научным трудом, это, скорее, избегающее назиданий философствование с опорой на всевозможный опыт – культурный, религиозный, научный, исторический, сугубо личный.

У авторов есть излюбленные идеи, темы, утверждения, догадки и факты, которые проходят через всю книгу, как главные герои Конан Дойля через все его рассказы. Конечно же, в каждом случае наши герои представлены в ракурсе соответствующей главы. Это открывает перед читателем возможность читать отдельные главы независимо друг от друга, тем паче, что общий объем книги весьма велик.

В композиции ряда глав большую роль играет Московский Кремль – его соборы и их наполнение. Благодаря этому заметно обогащается фактическая сторона, имеющая непосредственное отношение к русской самобытности в сфере религиозной и культурной.

В книге немало цитат. Их авторы всегда указаны, подробная же отсылка дается не всегда, поскольку чаще всего в этом нет прямой необходимости.

Огромная, занявшая несколько лет, работа по компьютерной подготовке книги по ходу ее создания безвозмездно выполнена нашим другом Ириной Петровной Скуйбиной.

Книга издается благодаря финансовой поддержке Татьяны Николаевны Ванд.

Москва, ноябрь 1999 г.

Оглавление Начало… ORDER FORM